Господа! С удовольствием представляю вам творение госпожи Светланы aka Waterbird. Это не просто рассказ, не просто фанфик, это настоящий роман в сто с лишним страниц. Из чисто технических соображений я не могу опубликовать его в одном посте, поэтому роман будет разбит на несколько частей и опубликован постепенно. Как всегда ваши конструктивные отзывы привествуются.
Предисловие
Опытные фикрайтеры тут же найдут в данной работе кучу недочетов и ошибок – здесь и некоторые несоответствия хронологии мира, и ужасно проработанная механика боев, наглядно демонстрирующая, какой нубессой в области покорения Азерота является аффторша. И феномен «Мери Сью» — о, Элун, куда же я без него! Это все – факторы, здорово «сливающие» качество фанфика, однако я надеюсь, что они не станут главными критериями, по которому оный будет оцениваться.
«Падает потухшая звезда…» — с такое название носит мой двухмесячный труд. О чем он? Мне сложно описать. Здесь есть вера… Есть любовь. И есть выдуманная реальность, жестокая и неистовая, точно любимец Старых Богов гидра Аку’май – такая же бессмертная и беспощадная. И с ней надо бороться. Надо сражаться и умирать. Или встать на ее сторону…
***
«Восстаньте, люди! Ибо мы
узрели первые лучи
всходящего светила.
Сегодня солнце заново родилось,
сегодня греть оно не будет больше так,
как грело нас всю жизнь и сотни лет назад.
Ликуйте, горы! Ликуйте, вечные снега!
Ликуйте, пламени и темные леса!
Сегодня пожирайте алый свет,
а завтра крови получите жертвенный обет.
Не умолкай же, песнь войны!
Сегодня твой рассвет – распространись!
Не умолкай же, бой военных барабанов!
Не покрывайтесь пылью, книги заклинаний!
Пусть в нашем мире вас не чтут,
но здесь вы боги и титаны – люди ждут.
Так возносите же свои мольбы
своим богам дороги и Луны!
Вопите громче! Ибо вас
они не слышат – пробил час.
Пусть два острозаточенных кинжала
схлестнутся с посохом в бою кровавом,
пусть волки воют в призрачных лесах,
пусть волки воют в призрачных лесах,
пусть злато в крови утопает на весах!
Ликуйте, люди!»
«О, Авиана, направляющая нас в пути, зачем же ты оставила его? С каждым днем эти провидцы богохульствуют все больше и больше», — подумала высокая худощавая фигура в тонком плаще, сшитом из кожаных лоскутов. Утренняя метель усиливалась, и неспокойный промерзший насквозь город был пуст. Случайные прохожие неслись, точно голодные песцы, по обледеневшим проулкам, стараясь особо не задерживаться на улице.
Фигура в плаще поправила капюшон, отороченный мехом неизвестного животного, окинула взглядом тихий город и, помедлив, нырнула в дверь под изукрашенной вывеской «Золотой Леопард» и изображенной на ней пятнистой кошкой.
Секунду фигура просто стояла, оглушенная светом и красками шумного заведения. Множество уютных столиков ютилось в теплом, наполненном аппетитными запахами зале, а неимоверное количество присутствующих прибавляло таверне еще больше жизни.
Новый посетитель был непременно замечен. Из «конференц-зала» — особой мраморной комнаты в глубине таверны, занавешенной алыми бархатными занавесками с золотыми кистями, — выглянула фигура в легких струящихся одеяниях, и, скользнув взглядом по двери, заспешила к новоприбывшей. Обменявшись приветственными взглядами, обе фигуры заспешили внутрь, под сень белого мрамора и алого бархата.
— Леди и джентльмены, господа деловые партнеры, позвольте мне представить Вашему вниманию мисс Ашенлиф, которая любезно согласилась на эту весьма непростую встречу, — объявил компаньон в струящихся одеяниях.
«Мисс Ашенлиф» была готова к тому, что ожидает ее за стеной алого бархата, однако она не смогла не застыть у выхода, увидев присутствующих здесь «деловых партнеров»: за длинным прямоугольным столом из белого мрамора сидело около десяти человек… Нет, никаких «человек»: четверо гоблинов (разве может какая-нибудь коммерческая сделка проходить без них!), трое Отрекшихся (гостья невольно сглотнула, рассмотрев их поближе), недавно оперившийся таурен-паладин, и, к вящему неудовольствию виновницы собрания, трое эльфов крови, с каменными лицами уставившиеся на вошедших.
— Ишну-ала, — наконец совладала с собой фигура в кожаном плаще.
Кель’дореи нахмурились, но таурен оказался сообразительнее.
— Ишну-дал-диб, — ответил рогатый лингвист, кивнув на массивный беломраморный стул во главе стола. Дрожащая с ног до головы гостья заняла подобающее ей место, боковым зрением уловив, как прошмыгнул сзади тролль-жрец, встретивший «мисс Ашенлиф» у входа в таверну.
Повисло неловкое молчание, прерванное, наконец, андедом-разбойником, сидящим во главе стола на противоположном конце белой каменной плиты, прямо напротив новоприбывшей гостьи:
— Итак, мисс Ашенлиф, мы внимательно изучили Ваше предложение. Золотые Чертоги – место полулегендарное, и, судя по словам моих агентов, — серокожий многозначительно покосился на невозмутимо сидящую тут же троицу синдореев, — не похоже, чтобы их вообще можно было распечатать. И все же Вы утверждаете, что…
— Что мне это по силам? Да, — уверенно подтвердила новоприбывшая гостья.
По столу пробежал ядовитый смешок.
— И на каком же основании Вы строите подобные утверждения? – саркастически вырвалось у одного из эльфов крови, тоже паладина, сидевшего совсем рядом с главой-андедом.
Гостья вздохнула. Но сказать ей не дали: другой синдорей, на этот раз воин, вскинув голову, объявил:
— Скажем так: мисс Ашенлиф была весьма и весьма… «приближена к телу» нашего бывшего владыки. Наверняка ей известны особые секреты, которыми он не желал делиться с остальными своими подданными… Я ведь прав?
«Приближена к телу… Насколько же колки и точны твои шуточки, кель’дорей», — закусив губу, подумала девушка. Сделав вид, что не поняла прозрачного намека, она невозмутимо продолжила:
— Разумеется, Золотые Чертоги никто не мог распечатать: они открываются силой могучего артефакта демонов, который существует в единственном экземпляре: во всяком случае, в границах Азерота и Запределья. И этот ключ сейчас у меня. И, если никто из ваших колдунов не договорится с самим Кил’джейденом о предоставлении еще одного такого же артефакта, то я – ваш единственный выход.
Сидящая здесь же андедка-колдун недовольно провела взглядом по таинственной гостье. Та по-прежнему не снимала ни капюшона, ни перчаток, поэтому ни кусочка ее тела не было видно, только этот плащ: сделанный из лоскутов странной, невиданной в Азероте кожи, облитой лазурно-голубой чешуей и отделанной грубым коротким мехом грязно-желтого цвета; кое-где этот необычный плащ уже потерся, а густой мех едва тронула моль.
— Если Вы в состоянии сами открыть сокровищницу Черного Храма, почему же не вынесли оттуда все, что были в состоянии унести? – подала голос главная коммерсантка стола в весьма необычном сочетании: гоблинша-Рыцарь Смерти, вокруг которой бодро бегал невесть откуда взявшийся вурдалак.
— Скажем так: приберегала возможность как раз для такого случая, — деликатно призналась «мисс Ашенлиф». – Вход в Черный Храм мне заказан – Сломленные меня, мягко говоря, недолюбливают. Я не могу просто придти и заявиться в одиночку в Золотые Чертоги.
— А что, если мы просто выкупим у Вас артефакт? – заявил гоблин-разбойник, сидящий по левую руку от своего главаря.
Перчатки из грубого грязно-желтого меха покинули руки таинственной гостьи, обнажив нежную ярко-лазурную кожу, обтягивающую тонкие запястья. Длинные пальцы осторожно коснулись меха капюшона, показав, наконец, присутствующим лицо недавней благодетельницы.
Она была очень молода – лет восемнадцать, не больше. Ярко-лазурная, почти прозрачная кожа обтягивала худое острое личико и тридцатисантиметровые эльфийские ушки, миндалевидные глаза сияли бледным желтым светом, точно скудное зимнее солнце. Через лоб, веки и впалые щеки проходили две тончайшие темно-зеленые полосы, а длинные, до бедер, прямые волосы девушки были белы, словно лед крыши мира, и так же отливали едва заметным голубовато-лазурным сиянием.
Хозяева встречи знали о происхождении недавней гостьи, однако никто из них не смог остаться равнодушен, когда та открыла свое лицо. Двое из троих синдореев с презрением отвернулись, но остальные не смогли побороть искушение и просто пялились ей в лицо, ощупывая взглядом каждую его клеточку. «Мисс Ашенлиф» была готова к этому, она понимала, что ордынцам редко выпадает возможность так близко видеть кальдорейку – причем такую, что не желает сиюминутно выпустить всем им кишки.
— У меня есть на то свои причины, — тихо сказала она, — во-первых, я бы хотела оставить себе эту реликвию – как память. Во-вторых, уважаемые кель’дореи, — «мисс Ашенлиф» не удержалась, чтобы не сделать изящный реверанс в сторону троицы эльфов крови, — могут подтвердить, что я была дипломатом в бывшем войске их, как они выразились, «бывшего владыки». Я хорошо знаю Запределье – все-таки живу в Шаттрате, – и могу провести вас прямо к Черному Храму, без лишнего шума и неприятностей. И, в-третьих, – казалось, лицо ночной эльфийки засияло каким-то странным светом, таинственным… и отчаянным, — мне не попасть домой. Я хочу в последний раз увидеть место, где обрела жизнь… и потеряла все. Знаю, это сложно понять… Но для меня это важно.
Воцарилось вязкое, тягучее, как патока, молчание, — только размеренное дыхание тринадцати нечеловек да тихое потрескивание огня в позолоченных подсвечниках, стоящих на беломраморном столе, нарушало его неторопливое течение.
— А много ли ценностей в этих Золотых чертогах? – наконец, отважился задать главный вопрос собрания ордынец, сидящий ближе всех к «мисс Ашенлиф» — гоблин-шаман. По столу пробежал взволнованный шумок, глава собрания андед-разбойник одобрительно кивнул деловому партнеру, высказавшему этот нескромный вопрос, и, нахмурившись, уставился в лицо ночной эльфийке.
Она ничего не сказала, но в ответ расстегнула стершиеся золотые пряжки, спрятанные в коротком грубом меху своего кожаного плаща.
То, что было под ее верхней одеждой… Это заставило даже синдорейскую троицу, привыкшую к разного рода диковинкам, на время снять с лиц маски надменности и презрения и уставиться на ночную эльфийку. Потому что одежда неожиданной гостьи… такое можно увидеть только раз в жизни.
На юной кальдорейке сияло кимоно – самое настоящее кимоно, насыщенно-пурпурное, почти фиолетовое, и настолько яркое, что могло поспорить с цветом глаз сидящей здесь Рыцарши Смерти, — той, которая была гоблином. Тончайший, почти невесомый шелк, из которого было создано сие чудо, был обильно расшито нитями желтого, белого и красного золота – настолько тонкими, что на ярком свету они отливали зеленоватым. Рисунок, создаваемый этими золотыми нитями: изящные серебристые ветви цветущей вишни, ее крупные красномедные цветы и золотистые листья, – густой сетью оплетали фигуру девушки, ее талию, грудь, шею.
У присутствующих здесь алчно загорелись глаза, особенно у синдореев. Понятно, что такую вещь ночная эльфийка не могла купить сама: пурпурный краситель был самым дорогим, а такое шитье в Азероте почти недоступно простым смертным, кроме, разве что, королей, не говоря уже о том, что кимоно в этом мире умеют делать только загадочные драэнеи. Почти наверняка это работа лучших мастеров Сломленных – и ткачей, и портных, и ювелиров. Нет, такое не могла купить юная эльфийка в потертом плаще – такое одеяние стоит столько же, сколько вся эта таверна вместе с хозяевами и прислугой – а, может, и больше. Кимоно было подарено девушке уже неоднократно упоминавшимся в этих стенах «бывшим владыкой» эльфов крови, — и, если он мог позволить себе такие подарки простой дипломатке, значит, был либо необыкновенно щедр, либо сказочно богат. Последнее, судя по рассказам синдореев, было гораздо вероятнее – и приятнее.
Наконец, кальдорейка заговорила:
— В сокровищнице Черного Храма хранится столько золота, что весь Даларан может месяц на него жить – все драгоценности Драэнора хранятся там. Раньше Золотые Чертоги принадлежали демону Магэридону, который за свою долгую жизнь накопил все ценное, что отыскал у порабощенных тогда, — не в обиду сказано, — орков. Пришла пора вернуть сокровища Орды их законным представителям.
У собравшихся за столом уже давно созрели в головах картины роскошной жизни, которую они будут вести, стоит им заполучить обещанные сокровища. Однако члены собрания были настроены достаточно скептически, и, в конце концов, всеобщие опасения высказал молчавший до этого андед-маг:
— За все принято платить, мисс Ашенлиф, тем более, за такие услуги. И какую же долю от всех сокровищ Запределья Вы намереваетесь получить?
«Мисс Ашенлиф» мгновенно посуровела.
— Мне не нужно золото, не нужны драгоценности – Вы удивитесь, но это мало что значит для меня. Возможно, не сейчас, но когда-нибудь я потребую свою плату.
Глава собравшихся андед-разбойник опустил руку на рукоять одного из двух своих мечей. Его голос стал точно ломающийся лед:
— Надеюсь, Вы понимаете, что я не могу сделать Вас главой нашей гильдии. Ночная эльфийка, управляющая одной из структур Орды – это, мягко говоря, будет выглядеть странно.
Кальдорейка скептически прыснула.
— Мне не нужна ваша гильдия. Мне нужны умелые воители, способные победить самого подлого хитреца, самого гнусного предателя и самого лживого из живущих, — теперь эти светлые глаза просто светились яростью, прищурившись от гнева и разбрызгивая далеко вокруг себя холодные искры ненависти.
Члены собрания насторожились.
— Мисс Ашенлиф, что Вы имеете в виду? – насторожился глава гильдии.
— Голову Акамы. За свои услуги я прошу лишь жизнь лидера Сломленных, — нужно ли говорить, что такое заявление повергло в шок членов собрания. – Считайте, что я плачу вам за его убийство. Вас удивляет это? Удивляет, что я отдаю всю золото разрушенного мира ради того, чтобы увидеть его кровь? Но вы знаете, что некоторые посвящают отмщению всю свою жизнь. И передо мной сейчас сидят трое живых доказательств, — кальдорейка склонила голову в сторону эльфов крови. Те не нахмурились, не скривились и не отвернулись, а продолжали смотреть на девушку ровно и прямо. – Акама сломал мою жизнь. Из-за него я потеряла все – так многого ли я лишусь, если отдам сокровища, никогда не принадлежавшие мне? В то же время у Вас есть реальный шанс стать самой богатой гильдией не только Даларана, но, возможно, и всей Орды. Так что же, господа правящая верхушка гильдии Кровавого Знамени – Вы готовы рискнуть?
Продолжение следует…
✔
Комментарии закрыты.