Почему Воркута – столица мира?

Значит, так. Все… Все взяли и достали свои ежедневники! Достали? А теперь на самой первой странице, там где «фамилия, и. о. » владельца, домашний, рабочий телефоны, группа крови, резус-фактор и иная, не менее важная инфа, написали. Во-от такими буквами — «Воркута — столица мира».

Почему именно сегодня? Резонный вопрос. Конечно, можно было бы это сделать и в последнее воскресенье августа, когда вся страна (а теперь — не она одна!) празднует тот День шахтёра, что был введён в общесоюзный оборот Указом Президиума Верховного Совета СССР ещё 10 сентября 1947 г. Но! Шахтёры есть и на Кузбассе. В том же Прокопьевске, например. Или в Донбассе, где тех шахт… А Ростовская область? В ней — даже городок специальный, который так и называется — Шахты.

Вот. Угледобывающих регионов много. Ещё больше — шахтёрских городов. А Воркута, как-то и положено столице — одна. И вспоминать о ней надо именно сегодня.

Именно 4 октября 1932 года в Воркуте была сдана в эксплуатацию первая угольная шахта, с которой, собственно, и началась добыча в тех местах «чёрного надёжного золота». Электроэнергии ещё не было. Все горные работы — от вырубки угля до его подъёма на поверхность — осуществлялись вручную. Да и «на гора» шло… Немного. Так ведь любое начало — лиха беда.

Именно с этой шахты № ½, впоследствии перенумерованной в № 8, и началось промышленное освоение Печорского угольного бассейна. 4 октября у него, а значит и у Воркуты, — День рождения.

С чего там всё начиналось? Почему для того, чтобы построить 460-километровую одноколейную железнодорожную ниточку Кожва-Воркута в 1941-м по специальному приказу Государственного Комитета Обороны 1700 т мостовых пролётов сняли не с какой-нибудь там стройки — со строительства кремлёвского Дворца Советов? Почему в небольшом — 86,4 тыс. жителей по данным 2002 г. — городе два профессиональных театра? Обо всём это — как-нибудь потом. А сейчас — о столице. Почему?!

Многие, наверное, помнят, как в «Города» играл Косой-Крамаров: — Воркута… Я там сидел.

Да, из песни слов не выкинуть. Даже ту, самую первую шахту, строили зэка. И первый уголь «на гора» был поднят именно их руками.

По состоянию на 1 января 1945 года на шахтах и промышленных предприятиях комбината «Воркутауголь» было задействовано 38 989 заключенных. Доля зэка среди рабочих составляла 76,8%, среди служащих — 57,1. А если сюда приплюсовать вольнонаёмных, среди которых большую часть составляли бывшие, но уже освободившиеся заключённые…

Вот только зэка здесь был не простой. Конечно, и уголовный элемент присутствовал. Но не он определял лицо заключённого Воркуты. На строительстве промышленных объектов, на шахтах Воркуты в основном работали «политические». Многие выдающиеся учёные и деятели культуры. Крупные, известные специалисты практически всех отраслей народного хозяйства. В том числе, и её нематериальной сферы. Достаточно сказать, что основы здравоохранения города заложены именно зэка. Или… Тоже, пусть и маленький, но очень красноречивый штрих: первым художественным руководителем основанного в 1943(!) году музыкально-драматического театра Воркутастроя НКВД СССР стал зэка Мордвинов Борис Аркадьевич. Бывший главный режиссёр Большого театра.

А ещё были военнопленные поляки, немцы, австрийцы, венгры. И не военнопленные. Уже свои, «мобилизованные» немцы расформированной в 1941-м Поволжской Республики. Конечно, не все эти иностранцы были учителями или врачами, но частичку европейской культуры они принесли с собой, привнесли в жизнь своих соседей по лагерным нарам, привили самой Воркуте, которая росла и становилась городом вместе с ними.

Указ Президиума Верховного Совета РСФСР 11 ноября 1943 года подтвердил сентябрьское постановление аналогичного Совета Коми АССР о преобразовании рабочего посёлка Воркута в город. Были ли ещё в те времена в нашей стране города, население которых (собственно население) составляло 7 132 человека? А капитальные здания «города» можно было пересчитать загибая пальцы одной руки. И то — не все.

Не простой, ой, не простой этот город. И очень красивый. Особенно его центр, что застраивался уже в послевоенные годы по проектам архитекторов ленинградской школы — Г. В. Гонцкевича, В. Н. Лунева, Н. В. Савчина. В 1956 году заполярные строители сдали в эксплуатацию городской плавательный бассейн и горный техникум. Последний — не просто здание. Памятник градостроительства. О том даже в Краткой художественной энциклопедии «Искусство стран и народов мира» — чёрным по белому. А ещё через пять лет на площади Мира встал Дворец шахтёров и строителей.

Чуть позже, в 1967 г., буквально за 11 месяцев построили ещё один Дворец. Пионеров и школьников. И опять — не просто так здание. Третье по величине среди себе подобных на территории всего Советского Союза!

А Парк культуры и отдыха? И это — в городе, что лежит на 160 км севернее Полярного круга и в котором снег… Или, если по-учёному, «продолжительность периода с устойчивым снежным покровом» — 204 дня. Двести четыре! И только 52, когда ртутный столбик уличного термометра не опускается ниже отметки с цифрой ноль. Опять же, если наводить тень на плетень — это «безморозный период»…

Нет, правда, очень красивый город. Если кто-то хмыкнет недоверчиво: — Что там такого? Тундра. Да. Тундра. Большеземельская. И така-ая…

Только выскочи на окраину. И… Вот она. Необозримым простором. До самого горизонта. Где в синей холодной дымке проступают отроги Полярного Урала. И зелёная мощь травы да карликовой, плотно прижатой безжалостными ветрами к земле, растительности, что прямо на глазах — вверх, вверх. К солнышку. Чтобы успеть за короткое время вырасти, отцвести, созреть и отплодоносить…

Вот там, посреди этого простора, понимаешь, что ты — только есть. Вот сейчас. Ну, может ещё какую чуточку самую. А то, что вокруг, было до тебя и после тебя будет долго-долго. Всегда. Вот такое, какое оно сейчас, перед тобой. Как Вечный Жид. Который вечно молодой и здоровый. До той поры, пока не заглянешь ему в глаза. Заглянешь… А там — Вечность. И под пристальным взглядом этой вечности всё вдруг становится таким мелким и неважным.

Кроме одного. Того плеча, которое рядом. Если вдруг что… Можно ли будет на него опереться? Потому что Север — он, как-то сито. Мука проходит и остаётся. Из неё хлеб будет. Тот самый, который потом, если что — пополам разделить можно. Всё иное — шелуха, полова, которую выбросил и забыл. Но что осталось — на то положиться можно. Оно — крепкое.

Потому главное богатство Воркуты — не уголь. Не сам город. Не богатая природа вокруг него. Люди! Без которых не было бы ничего. И ничего не будет …

Понимаю, что сегодня Воркута — не такая, какой была раньше. В 50-х. Или в 70-х. Но уверен, что тот воркутинский дух, который был, он есть и сейчас. И ему нипочём ни «перестройка», ни «рыночное реформирование», ни «финансовый кризис». Воркута была, есть и будет — столицей мира. По праву. Своему праву, которое определяется людьми, гордо называющими себя «воркутинцами». Даже если сейчас они далеко от тех мест, что подарили им право носить это имя.

Мне хочется, чтобы сегодня не только я вспомнил об этом небольшом шахтёрском городе, что стоит на правом притоке Усы — реке Воркуте. Имя которой, если переводить с ненецкого — Медвежья.

С ненецкого, с ненецкого — никто не ослышался! До 1940 года эти территории входили в состав Ненецкого автономного округа. Только после того, как 10 мая 1940 г. ЦК ВКП (б) и СНК СССР приняли специальное постановление «О строительстве Северно-Печорской железнодорожной магистрали и развитии добычи Воркутинско-Печорских углей», стало понятно, что эта транспортная артерия тесно связывает регион с Коми АССР. И окрестности города, который тогда ещё им и не был, передали этой автономной республике.

Вот такая она, Воркута. Носит ненецкое имя. Входит в состав Республики Коми. Строили её русские, украинцы, поляки, немцы. Уголь тоже всем «интернационалом» добывают… Так что не сказки это. И не плод воспалённой фантазии автора. Столица она! Столица мира… Неужели кто-то ещё сомневается в этом?!