Насколько важны мелочи, когда ты за рулем? Часть 2

Пока тебя напрямую не коснётся, даже не представляешь, до каких высот долетела современная химия. А оказывается…

Есть такая аэрозольная упаковка разных европейских производителей, примерно одинаковая принципом своего действия. И если вдруг оказалась она у тебя под рукой, а с колесом возникли проблемы, доставай её из бардачка и делай так, как написано на плохо приклеенной к небольшому по размеру баллончику бумажке с русским переводом.

Что-то типа быстрого шиномонтажа в полевых условиях. Баллончик должен быть тёплым. Где-то около плюс пятнадцати. Поэтому и в бардачке.

Встряхиваешь этот баллончик хорошенько. Пока встряхиваешь, подспускаешь колесо, чтобы оно практически ободом земли касалось. Прикручиваешь трубочку баллончика к вентилю колеса, давишь на пимпочку — и через трубочку пошла, пошла в колесо какая-то белая пенообразная гадость.

Покрышка тем временем начинает на глазах надуваться и подниматься от земли. Как пена перестала идти, свинчиваешь трубочку, закручиваешь вентиль колеса и на небольшой скорости едешь километров пять-шесть.

Колесо ещё немного надувается.

Останавливаешься, смотришь — нормально? Если надо, подкачиваешь немного, до стандартных трёх атмосфер, и едешь.

* * *

— Ну, как?

— Да ничего вроде. Сейчас — ничего. А что дальше будет… Кто ж его…

— Смотри… Вон, впереди. Огоньки. Похоже, село. Только кто в такое время бодрствует?. . Скорее всего, кафешка. Пока перекусим по-лёгкому, а там посмотрим. Спустит, шиномонтаж надо искать. Ну, а если нет, поедем потихоньку. Мужики говорили, штука хорошая. До места должно хватить. Дотянем по свету, а там уж разберёмся.

Точно, пока возились, как-то незаметно, на мягких, обутых в зимние меха лапах неслышно подкрался рассвет. Розовым по горизонту ещё не плеснуло, но в мутных сумерках уже видны невдалеке крайние строения какого-то населённого пункта.

Через пару минут синий информационный знак «Крутой Верх» уже уходит назад, к Москве…

* * *

— Ну?

— Спусти-ило! Верь после этого твоим мужикам. Да и рекламе.

— Ладно, доставай компрессор. Подкачай, как сможешь. А я вон, у аборигенов, уточню, где тут ближайший шиномонтаж.

* * *

— Как?

— Что смотришь? Как смог. Больше — хоть убейся!

— Ничего, потихоньку дотянем. Тут недалеко. Сказали — километров десять. Может, чуть больше. Поле, потом лесок небольшой. Сразу за ним — Богородицк. Там, прямо на въезде, по обе стороны трассы шиномонтаж круглосуточный. Как сам, ничего, а то, может, уже и я за руль?

— Да ладно, из-за десятки стоит тебе руки марать? Доеду.

* * *

Ага, круглосуточный… Догнали и ещё круглосуточного добавили! Надо ж так, за полчаса до пересменки попасть! Сдающему оно надо — сверхурочную работу на себя принимать? Ну, а у принимающего ещё и смена не наступила.

— Мужики… Нам ещё семьсот вёрст пилить.

— И куда торопимся? Отдохни пока. Успеешь ещё баранку накрутить аж до самого «не могу». Что там у вас?

Уже сняли? Давай сюда. Да-а, порез знатный. Вот видишь, по самой торцевой. Может арматурина какая торчала? Очень похоже, что именно её где-то поймали. Стекло битое, железяка или гвоздь, оно бы по подошве камеры пошло, а тут видишь где. Заплатку изнутри на клей сажать надо. Ну, что — разбортирую?. .

А это, внутри камеры, что за гадость у вас? Аэрозоль ремонтная? Ты больше таких «знающих» слушай! Эта пена диск разъедает. Поэтому видишь: промыли его и — насухо. Да и жидкость, что от пены образуется, внутри покрышки болтается. Колесо при таком раскладе не отбалансировать.

Ты как… От Крутого Верха как шёл? На аварийке? Шестьдесят-семьдесят максимум? Вот и не почувствовал ничего. А притопил бы за девяносто, сразу бы руль «забило». Вот такие дела. Так что лучше час лишний потерять, но запаску — поставить.

Ну что, готово. Поставите сами? Счастливого пути!

* * *

Пока на трассе сами возились, пока шиномонтаж… Три часа — коту под хвост. Будто и не было их вовсе. Как раз тех часов нам до полного счастья и не хватило…

Только мост через Дон проскочили, оставив за спиной Воронеж, а через дорогу… Слева направо: «Ш-ш-шу-ух». «Ш-шшу-у-ух-х»… Белёсые снежные полосы, блеклыми горизонтальными разводами прижимающиеся к полотну трассы. Поземка. Как бессловесное предупреждение того, что минут через сорок нам небо будет — с овчинку. Маленькую такую, маленькую. Малепусенькую овчиночку. И хорошо, если видимость — хотя бы метров двести.

А чтобы мы сильно не сомневались в том, что вскорости нас ждет — ветер, ещё не часто, но проверяя кузов на прочность, увесисто в него: «У-ухх!» Отчего машину почему-то так и тянет посмотреть правым глазом фары в кювет, проверить, а нет ли там чего интересного. Только успевай подрабатывать рулём… * * *

Так и вышло. И шли мы последние полторы сотни больше трёх часов, на сорока, максимум шестидесяти, выше третьей не втыкая.

Нет, Олег обогнал бы маячивший впереди борт с курскими номерами, но толку? Как только трасса делала плавный, большого радиуса поворот, в редких снежных разрывах вьюги было видно, что медленно ползущая колонна вытянулась в длину не меньше, чем километра на полтора. * * *

А когда уже в потёмках подходили к месту, почти у самого знака, на всю длину которого большими чёрными буквами по белому полю: «Бобровы Дворы», из кювета, хорошо различимая на фоне ночного неба, — задница белой «волжаны». Рядом с ней — сельский УАЗик-буханка с красным крестом в белом круге. И чуть подальше — машина ДПС со своими включёнными. Красно-синими…

Кто-то куда-то торопился. Да будут милостивы к нам Духи Дороги…